Общество, 11:07 15.04.20 Просмотров:565

Дети войны. «Я ненавидел немцев! Они столько горя нам принесли, столько сожгли домов»

Федор Степанович Стрельченя, житель cела Соловьевка Дальнереченского района, в предверии 75й годовщины Великой Победы  рассказал о трудном военном детстве

Дети войны... Кому-то в страшном 41м из них было 5 лет, кому-то 12, но в их память навсегда врезались воспоминания о суровых тех годах. В силу своего возраста, они не принимали участия в боевых действиях, но все тяготы и лишения военного времени испытали сполна. Сегодня этим людям за восемьдесят, а то и за девяносто. Но несмотря на тяжелые детские военные и послевоенные годы, многие сохранили жизнерадостность, жизнелюбие и позитивный настрой.

Федору Степановичу Стрельченя сегодня уже ни много, ни мало 93 года! Приехав к нему домой и, побеседовав с ним, стало понятно, что этот человек может поговорить на любые темы, не только на военные, но и жизненные. Ведь прожить такую интересную и насыщенную разными событиями жизнь, не каждому дано. Я увидела в нем честного, справедливого, светлого человека. Да и с чувством юмора у него все в порядке, а слушать такого его можно бесконечно. Во время рассказа как будто и сам переносишься туда, где происходили эти события.

Сам Федор Степанович родился и вырос в селе Мажи (Белоруссия), в крестьянской семье, образование всего 4 класса. Детства (как мы его понимаем сегодня) у Федора Степановича и не было вовсе: когда сильно заболел отец, 4х летнему ребенку, приходилось ухаживать за папой и кормить его с ложки, но вскоре отец умер. Маленький Федя взял на себя всю заботу о матери, как мог, помогал ей. «Отец никогда мать не заменит, а женщина может заменить отца» - говорит сегодня Федор Степанович. Он очень жалел свою маму, когда немного подрос, стал подрабатывать. Ходил на кирпичный завод с пацанами, чистил там печи. Все работали тогда, кто как мог.

До войны колхоз почти миллионером был, все было: молоко, мед, фрукты. А сады такие, что деревня утопала в зелени - такая красота! Речка в аккурат окутывала всю деревню, а сзади луга. Места очень хорошие, рыбные, тут любил ловить рыбу Федя. В деревне была своя пекарня, где выпекали вкусный хлеб, оркестр духовой и музыканты. «А как девчата перед войной пели, это же самородки!» - рассказывает Федор Степанович. Жить бы и жить, а тут война...

Перед началом войны, школьники уже были на каникулах (июнь ведь был). Подростки, парни и девчата как-то пришли на реку, чтобы искупаться. Стоят, ждут, чтобы хоть немного согрелась вода, и тут ребята услышали далекий выстрел, но немцев еще не было. Подняли ребята глаза в вверх, а там…летит снаряд, который упал в метрах в ста от них, так и не разорвавшись, здоровый такой, дальнобойный. А если бы разорвался, то никого бы и не осталось в живых из детей. Вот так повезло тогда школьникам!

Примерно за неделю до войны, вспоминает Федор Степанович, пролетели над деревней два немецких самолета. Потом оказалось, что поле деревенское заминировано (наверно, на этом самолете прилетели диверсанты, которые мины и заложили). Люди, не зная, что поле заминировано, принимались косить клевер и тут же происходили взрывы, в результате которых несколько человек погибло. На этом поле погибла соседка Федора, молодая женщина, у которой сиротой остался маленький сын. Ранение на поле получил и сосед Федора. У парня того вообще легкие выпали, а из врачей в селе никого не было, лечили бедолагу родные, кое-как залечили, живой остался.

Клевер в тот год хороший уродился, если не заготовить на зиму, то лошадей кормить будет нечем, вот и Федя собрался на минное поле. Но он уже знал, что по этому полю опасно ходить, хотя страха не было вообще, а даже очень интересно было. Внимательно шел по полю Федя, увидел мину, проволокой аккуратненько прицепил ее, начал вытаскивать, и тут она все-таки взорвалась, проклятущая. Отлетел осколок и ранил в спину Федю. После лечения, Федор с другом еще с десяток мин вытянули с этого поля, уже знали, как с ними обращаться. Ребята кидали эти мины в разведенный ими костер, сами при этом убегали подальше, ложились в канаву, а мины взрывались. Таким образом, поле было разминировано.

«Четыре долгих года мы жили под немцем» - рассказывает Федор Степанович. «Чего только не натерпелись от них. Немцы вели себя в деревне как хозяева, заходили в дом, брали что хотели. Молоко попьют, а остатки с собой забирают, такие вот нахальные были, сволочи».

В семи километрах от села Мажи, где жил Федор с мамой, располагалась всем известная Беловежская пуща, где было много партизан. В двух километрах от села проходила шоссейная дорога Москва-Варшава. На этом шоссе стоял мост деревянный метров сто пятьдесят, по этому мосту части немецкие двигались. Партизаны подпилили под мостом опоры, мост и обвалился. На утро в селе переполох, приехали фрицы на грузовой машине. Федор тогда сразу понял, что надо скорее прятаться, и побежал в сарай, где стояли бочки деревянные, в одну из них он и залез. Один из немцев побегал по хате Феди с мамой, а потом прибежал в сарай, как будто почуял, что искать надо здесь, нашел парня и вытянул его из этой бочки. Немец начал кричать, картавя, но было понятно: «партизан, партизан». В углу сарая стояла лопата, немец приказал взять ее и швырнул испугавшегося парня к машине, при этом дал хорошего пинка ему под зад. В машине уже сидели односельчане, и поехал Федька вместе с ними в неизвестном направлении. Повезли их, оказывается, мост восстанавливать, который немцам, жуть, как нужен был. Федьку с другом заставили копать ямы. Ребята заметили, что часовой ходит от одного конца моста до другого, а расстояние большое, и как только часовой отошел подальше от них, в этот момент Федор с другом лопаты кинули, и - в кустарник, благо, что он тут рос, и как прибавили скорости, ведь бегать то они умели, пацаны же. Никто их не искал, может быть, потому что не переписывали по фамилиям работающих, перед тем как привезти копать ямы. Больше пацаны старались не попадаться на глаза немцам.

«Я ненавидел немцев. Они столько горя нам принесли, столько сожгли домов. Нашу деревню вообще всю сожгли дотла» - говорит Федор Степанович.

У Федора с мамкой в доме жили два немецких офицера. Зашли немцы как-то в дом, повесили свои пистолеты на стенку и в комнату ушли, а Федор уже потянулся рукой за пистолетом, чтобы взять его и потом перестрелять гадов, но тут мама увидела, что ее сын задумал сделать, заругалась на него. Ведь он же еще ребенок был и не понимал, что после этого поступка могло произойти непоправимое: маму вместе с ним бы повесили, а деревню сожгли. Немцы так и поступали с жителями, когда случалось, что кто-то из жителей убивал хоть одного немца.

Евреев селе Мажи немцы истребили в первую очередь, причем изуверски - заставляли их собственноручно копать себе могилы.

Федору и семнадцати лет еще не было, когда забрали его из дома в 1944 году, но на фронт не послали, а отправили учиться в военное училище. После войны уже взрослый Федор хотел служить в морфлоте, но так получилось, что пришлось служить ему в инженерно-аэродромной части, в которой он прослужил шесть лет. Когда Федор Степанович служил, произошел смешной случай: отправили его в соседнее село за картофелем. Дали машину американскую «Форд» с высокими бортами, трех человек и бочки огромные, под капусту. Картошки загрузили полную машину, а капусту им не дали. Как только они собрались ехать назад в часть, к ним в машину попросилась попутчица, взяли девчонку, ведь фельдшером была военным. Места в кабине не было, и поэтому ребята залезли прямо в бочки, а девчонка села на картошку. И так как дорога была скользкая, а водитель лихач оказался, машина перевернулась на повороте, и солдаты в десятках метрах от этой машины оказались, но из бочек не вывалились, сидели в них, как «огурчики». Стали искать попутчицу, нашли под кучей картошки. И  надо же, ни у кого ни одной царапины!

Федор Степанович уже с семьей проехал всю Россию вдоль и поперек. Где только не побывал: и на Кавказе (в городе Майкоп спину лечил), потом был мастером на Братской ГРЭС. В Карелии работал мастером три года, строил дороги. В Приморье приехал по объявлению, по которому приглашали переселенцев, и Федор Степанович рискнул, так как в селе Соловьевка уже жил его друг. Это было в 1968 году, переселенцев приехал целый состав, дали хорошие подъемные, дом, правда пока без окон и дверей был, а пока Федор достраивал дом, жили с семьей во времянке. Зарабатывал тем, что строил дома для людей.

Федор Степанович прожил счастливую жизнь, всем доволен. В селе все его уважают, и не помнит он такого, чтобы ему хоть кто-то в какой-нибудь просьбе отказал. Сослуживцы его называли «Душа любезная». Он вырастил хороших детей, а сейчас внуки есть и правнуки замечательные. С женой прожил в любви и уважении шестьдесят семь лет. О жене он вспоминает со слезами на глазах и рассказывает о ней с необычайным трепетом.

Молодому поколению Федор Степанович желает хорошо учиться в школе, уважать старших и просто быть добрее душой. Помнить историю своих родственников погибших в те страшные годы.

Федор Степанович, можно сказать, родился в «рубашке». Судьба отметила его особой «меткой», ни пуля его взяла, ни мина. Все жизненные перипетии он проходил достойно. В свои 93 года он остается бодрым, жизнелюбивым, открытым для общения человеком.

Приближается 75я годовщина Великой Победы. Федор Степанович обязательно будет снова отмечать столь торжественный праздник - Победу, доставшуюся ему, подростку, месяцами голода, холода и страха за свою жизнь и за жизнь своей мамы.