Общество, 16:20 15.01.15 Просмотров:1352

Шило на мыло

Ой ты, гой еси, Русь широкая! Много по твоей земле людей хороших ходит, людей умных, свое дело знающих, людей славных. Но и топчут землю твою, к сожалению, сказать, человеки завистливые, коварные, да злые – люду честному покоя не дающие, сплетни всякие, да хулу разную о других разносящие.

И на каждом клочке земли твоей, Русь Матушка, можно сыскать и тех и других. Вот как слыхивали мы, что в одном граде стольном, пусть и размера невеликого, имя которому Ближнереченск, завелись одни люди черные – не телом они черны – душою.

А дело так начиналось. Жила-была баба одна, Татьянкой Мыловой кличили – ничем особо не примечательна: ни наличием интеллекта, ни красотой женской. Особого богатства та баба не имела – так, хатка небольшая, повозка неприметная, да мужичёк Дюшка Мылов (был он у нее «ни так, ни сяк», на примере поговорки народа честного твоего, Русь Великая – «принеси, подай, иди…куда-нибудь, не мешай»).

Но вот чего уж у Мыловой той не отнять – трудолюбива была баба, да усердна. В цирюльне града стольного волосяной покров у девиц местных выдирала с ножек их точеных. Все на что тогда деньжат хватало. Но не только трудолюбием отличалась Татьяна Мылова – умела и умеет баба – яга втереться в доверие, притвориться преданной собачкой,  что и не узреешь злого умысла. Вот и втесалась в доверие одному предпринимателю. Службу исполняла прилежно, трудилась усердно. Всё экономила Мылова начальника деньги (копеечку к копеечке складывала…себе в карман).

Захватила зависть разум бабы. Захотела Танька сама себе жизнь красивую – чтоб и хат было несколько, и повозка заметная – ей под цвет черная, чтоб по странам заморским разъезжать и чтобы каждый встречный человек при встрече лебезил пред нею, да нахваливал.

Таскала Танька домой честно украденные на службе рублики долго. А муженек-то ее смотрел на все это, да нарадоваться не мог. Самому ему жизнь простетская давно наскучила, да и красавиц-то привлекать ему нечем было, а до них был Мылов ходок. Хоть и боялся свою Таньку Мылов, а при случае дивчину потискать был горазд!

Каждый раз, как приходила Танька домой с рублями – Мылов начинал по избе своей скакать от радости, да так скакать, что аж стены тряслись – мужичек-то он был крупный, с большими завидущими глазами и не меньшими загребущими руками. «Ура!» - кричал - «Построю я себе домик такой, чтоб не ясно было в нем – день на дворе, али ночка темная. Да поставлю я в домике том машины, людской разум дурманящие. А еще я для повозок заморских исключительно понастрою терема кирпичные и сдам их людскому миру за рублики! И много чего еще сделаю!». Молвит Мылов речь свою торжественную – далеко глядящую, на широкую ногу идущую – а сам на женушку поглядывает – похвалит или нет? Татьянка похвалила мужа за сии намерения и за ушком его почесала.

По копеечке, да по рублику нахапала-вот и хата новая у Мыловых, да повозка поновее. И не работает уже у предпринимателя Танька – погнал он ее, потому как дела ее нечистые заприметил. К другим боярам Татьянка побежала, но и там не прижилась – человека воровитого не изменишь, руку загребущую сколько не бей, а дело она свое знает.

Отовсюду погнали Татьянку. А она и не тужит. Сама себе она теперь хозяйка – монеток много чужих теперь есть у нее. Дружбу со знатными людьми стала вести. Да только ладно уж, когда из князи в грязи…а если же наоборот… вобщем, со всеми Мыловы ссору имели, потому как нечестных и нечистых на руку людей нигде не любят. А тем паче, что в городе они жили маленьком – богатство есть, а дружбы человеческой с гулькин нос. Да и то, для выгоды. Остались теперь Шиловы без друзей и среди люда простого, и среди положение в городе люда имеющего.

И не знали Мыловы, что значит благодарность. Слухи разные, низкие, из уст человека достойного никогда бы не вышедшие, распространяли.

Полностью поддерживал семейство Мыловых старик один. А от того он их поддерживал, что родственником им приходился. Языком дедуля тот почесать горазд был не хуже бабы какой деревенской слухи по округе разносил, да жаловался на честной народ. И страдал тот дед галлюцинациями – с белочкой все разговаривал. Приходила она к нему периодически.

Научила та белочка его, чтобы к местным государственным порядкодержателям он побежал и рассказал, что, якобы, покушаются на него. Прибежал он, стало быть, к тем самым людям, что за порядком в граде стольном следят, с криками: «Избили! Убили! Бегу, я значит, » - молвит он дрожащим голосом – «никого не трогаю, а тут с кулаками на меня». Попросили в учреждении том синяки от побоев импредъявить, да нечего было старикашке показать. Так и ушел ни с чем. А белочка к нему все приходит и приходит – отставать не желает, на новые «подвиги» его подбивает.

И Мыловы, и старик с галлюцинациями, тесно дружат с одним подобным себе, который тоже изображаетпорядочного и обиженного. Людям обещал этот «порядочный» служить верой и правдой – помогать, от бед оберегать. А как поверили ему люди, так он от счастья из алкогольных магазинов не вылезает, пьет зелье в неограниченных количествах. И позабыл про людей. Один змий алкогольный ему теперь интересен стал.

На той «звериной» ноте и сошлись, скорее всего, старикашка Мылов, да человек этот – у одного белочка, у другого змий.

Деньги есть, а уважения нет. На кого бы не работало семейство мыловское – везде нахапали, везде интриг наплели. Теперь на себя трудятся, а душонка не изменилась. Это все равно что «шило» на «мыло» менять – все одно.