Здоровье и экология, 11:11 22.04.20 Просмотров:578

«Поехала швы снимать – слезам умылась»

Ольга Николаевна Черновец в свои 67 лет долго решалась на операцию по замене сустава в колене. Дочь и муж все-таки уговорили, да и боль надоела женщине. Поехала Ольга Николаевна оперироваться в Барнаул, что в Алтайском крае. Приняли ее в медицинском центре как дорого гостя, прооперировали, научили ходить на костылях, в общем, чувствовала себя она там как принцесса. Когда пришло время выписываться, все переживала, как будет добираться до вокзала, как будет в поезд забираться. Но переживала она зря – волонтеры помогли. Хоть и была Ольга Николаевна с дочкой, волонтеры помогли добраться до вокзала, с их помощью она забралась-таки в поезд. 4 дня добирались до Дальнереченска, где также встретили наши дорогие земляки-волонтеры.

Приехала домой в Веденку, а дома и стены лечат, любимый дом и любимый муж. Пришло время ехать снимать швы. А шов у Ольги Николаевны, надо сказать, 28 сантиметров в длину. Думали всей семьей, как ехать в поликлинику, ведь машина в семье низкая, неудобно будет сидеть. Дочь помогла,позвонила главе администрации Дальнереченского муниципального района Дернову В.С. Виктор Сергеевич ради такого дела выделил свою служебную машину с водителем, и договорился с социальным работником села Веденка Валентиной Кирилловной Билык, что она поедет вместе с Ольгой Николаевной в поликлинику.

"Это была для меня первая операция. Я проехала пол страны в одну и другую сторону, домой на костылях зашла. А поехала швы снимать в родную поликлинику Дальнереченска – слезами умылась. Сначала я с водителем Сергеем и Валентиной Кирилловной долго ждали медсестру в коридоре. Когда она наконец-то пришла, увидела нас сидящих в коридоре, но в кабинет не пригласила, пока мы сами не постучались. Я, значит, села, она пластырь мне сняла, который мне после операции наклеили по всей длине шва, и лепит мне на шов какие - то бинтики и полосками пластыря эти бинтики приклеивает. А у меня шов длинный такой, мне эти бинтики не нужны, мне надо, чтобы герметично все было. Я говорю медсестре: "Что это такое? Мне такое не надо!" А она мне как крикнет: "Что я вам за свои деньги будут покупать, какой вам нужен, у нас такого нет!" У нас 21 век на дворе, а пластыря нет. Сказала бы спокойно, что нет у них его в наличии, а в аптеке есть. Так пока Валентина Кирилловна бегала в аптеку, меня медсестра выставила в коридор ждать, мол, я у нее не одна.Там я и сидела с задранной штаниной".

Чтобы было понятно, шов был заклеен операционным пластырем по всей длине шва, а в поликлинике хотели Ольге Николаевне после снятия швов типа закрыть его тремя полосочками бинта поперек шва, на что Ольга Николаевна была не согласна: "Неужели нельзя было спокойно сказать, чтобы я купила такой пластырь в аптеке? Я после такого сняти швов дома два дня с высоким давлением лежала" – сетует пенсионерка.

Валентина Кирилловна также была в шоке от такого приема в нашей поликлинике, она даже пыталась найти кого-нибудь из руководства, чтобы пожаловаться: «Как это так? Пожилая женщина еле приехала в поликлинику, ждала медсестру, спокойно зашла в кабинет, а приняли ее как?»

Андрей Анатольевич Мизюк (главный врач) сказал мне, что разбирался по данному вопросу, разговаривал с медсестрой, которая сказала, что якобы из-за социального работника вышел конфликт, которая возмутилась, что ей надо идти пластырь покупать, мол, уже зашли они в кабинет не в настроении. А пластыря хирургического, какой хотел пациент, в перевязочной поликлинике нет, нет там такого оснащения, только в хирургическом отделении больницы есть.

Когда я приехала домой к Ольге Николаевне в Веденку, она была дома одна, еле вышла мне открыть калитку, так как с трудом ходит на костылях. Очень общительная женщина, дома много цветов, чистота и порядок. Обидно женщине, что за тридевять земель приняли как родную, чужие люди стали родными, а тут, у себя дома, не то, что операцию надо было делать, просто швы надо было снять, а получилось то, что получилось. Разрешила мне сфотографировать свою модельную ножку и шов во всей красе под хирургическим пластырем, который купила ей в аптеке Валентина Билык.

Вот что я вычитала в интернете в статье "Взаимоотношения врач – больной. Этические проблемы" (ГБОУ ВПО «Омская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения России, Омск. science-education.ru)

Основой взаимоотношений является слово, что было известно еще в древности: «Лечить надо словом, травами и ножом», - считали древние целители. Умным, тактичным словом можно поднять настроение больного, вселить в него бодрость и надежду на выздоровление и в то же время неосторожным словом можно глубоко ранить больного, вызвать резкое ухудшение его здоровья.Медик должен обладать особой «чувствительностью к человеку», владеть эмпатией - способностью сострадать, ставить себя на место больного. Он должен уметь понять больного и его близких, уметь слушать «душу» больного, успокоить и убедить. Это своего рода искусство, причем нелегкое. В разговоре с больным недопустимы равнодушие, пассивность, вялость. Больной должен чувствовать, что его правильно понимают, что медицинский работник относится к нему с искренним интересом. Медик должен владеть культурой речи. Чтобы хорошо говорить, надо, прежде всего, правильно думать.

Я неустанно говорю всегда: "Для меня профессия врач – это из области фантастики. Быть настоящим медиком – это призвание, смелость и тяжкое бремя ответственности за жизни людей. Я не пойму никогда – как это вообще возможно, например, поменять человеку сустав, чего-то там в животе ему прооперировать. Ну, не знаю, ампутировать руку или ногу, роды принять – это вообще за гранью понимания, моего. Но если уж мы идем "сдаваться" медикам, вверяя им и тело, и душу, то мы верим им, надеемся на них. А если верим и надеемся, то ценим и любим.

Может, медсестра была не в настроении, может, Ольга Николаевна перенервничала, время сейчас очень уж трудное. Но трудные времена заканчиваются, а добрые душевные слова всегда пользуются спросом.